Поездка к сестре
Решила сохранить для себя переживания, которые посетили меня за последние 3 недели. Хотя уже много раз все обдумано-передумано, но хочется запечатлеть эту память о сестре. С сестрой мы виделись последний раз практически ровно год назад, также в июле. Тогда я думала, что все в порядке, болезнь позади, но на самом деле уже начался отсчет.
Когда приехала к родителям, мама предложила съездить к ней, навестить - она уже не вставала, весь этот год боролась, бодро успокаивала маму, что у нее все получится, она справится. Думаю, что она действительно верила в это - сломленный духом человек рано или поздно раскроет свое отчаяние, а у нее даже теперь был взгляд здорового человека.
Она сильно изменилась. Сильно похудела, но это и понятно. Изменилась на лицо очень. Мама присела к ней и со слезами осыпала ее ласковыми словами, а я стояла рядом. Когда первый шок прошел, минут через 15-20, я подумала, что самое главное, в чем мне нужно очень постараться - чтобы сестра не видела в моих глазах жалости. Мне показалось, что это самое тяжелое - когда видишь жалость близких к себе немощному. Я смотрела в ее глаза - и видела ее прежнюю, красивую, приветливую, активную, и старалась, чтобы в моем взгляде была только любовь к ней и забота. А взгляд у нее действительно был прежний. И мне стало легче - я видела, что там, внутри - она такая же, прежняя, а внешне... ну да, многие болезни меняют внешность, да и не главное это, и зачастую временное...
Говорить она почти не могла, так, изредка 1-2 слова с большим усилием. Двигать тоже только одной рукой, даже голову повернуть набок уже не было сил. Но глаза... Живые, внимательные, интересующиеся, жаждущие... Мы говорили с ней, рассказывали, как у нас дела, какие новости за прошедшее время появились. А она смотрела в глаза, прямо, неотрывно почти, то на меня, то на маму, и было видно, как ей интересен разговор, как она рада нашей встрече. Когда основные новости закончились, я рассказывала уже просто что могла интересного вспомнить из своей жизни, жизни родственников, какие-то события, в которых мы принимали участие, о своих новых хобби, о своих проблемах со здоровьем и по жизни...
И вот в таких разговорах (с перерывами на какие-то дела по дому, общение с родными) и прошло это время. И ни разу (за исключением первых 30 минут нашей встречи) меня больше не посещало гнетущее состояние, которое бывает в присутствии больного человека, хотя конечно общая атмосфера все равно была под тенью ее болезни.
На следующий день мы с мамой остались дома одни - родные разъехались по текущим делам, т.к. дома есть мы, чтобы присмотреть за сестрой. С одной стороны, сначала неловко было чувствовать на себе внимательный прямой взгляд и суметь отвечать на него таким же открытым, прямым взглядом. Но постепенно это стало естественным.
Ухаживали за ней, кормили из ложечки. В какой-то момент я услышала хрип из ее горла. А она смотрит на меня, и ничего ни сказать, ни сделать не может. Мы решили, что она подавилась, а кашлять сил нет. Сразу вспомнила, как нужно помочь, когда человек поперхнулся - надо встать на одно колено, а на другое положить человека животом, чтобы голова и ноги свешивались вниз. Но вдвоем мы ее так перевернуть бы не смогли. А время идет. Мама предложила дать ей попить, но я стала соображать, что важнее сейчас наладить спокойное дыхание. Мы положили ее на бок, и вычищали ей пищу, которая пошла обратно из пищевода (или желудка?). Вроде все успокоилось, перевернули на спину, через какое-то время снова такой приступ, снова все то же самое проделали.
Когда сидела в тот момент рядом с ней, придерживая ее и следя за ее дыханием, появилась мысль "а вдруг она сейчас умрет?". Никогда я не была свидетелем смерти, и это конечно наводило определенный страх. Но тогда рядом с ней я почувствовала, что даже если это и произойдет сейчас, когда я рядом, а она практически у меня на руках, то я почувствую, если можно так выразиться, облегчение - не за себя, за нее, что ей стало наконец легко, умиротворенно, и побуду с ней еще, сколько нужно... А страха не было.
Когда все успокоилось, она пожаловалась на боль в груди. Решили вызвать скорую - может что еще осталось в бронхах... Врач особо не озадачивался - "везем в больницу, в машине такого оборудования нет, я ничем помочь не смогу". Вчетвером, вместе с врачом и санитаром, спускали носилки. Всю дорогу мы сидели рядом с ней, я держала ее за руку и придерживала ей голову. Амортизаторы были такие, что сосчитали все кочки и лежачие полицейские, но хорошо недалеко было, минут 15. Смотрела ей в глаза, иногда отрываясь, чтобы посмотреть, куда будет поворачивать машина и успеть приготовиться. Слова как-то пропали все, ехали молча, и я неосознанно стала поглаживать ее ладонь большим пальцем, держа ее руку в своей руке - как-то хотелось ее успокоить, наверное. И через какое-то время я почувствовала, что она так же поглаживает меня пальцем по тыльной стороне ладони. И так тепло было. В этом она вся, всегда такая была.
Приехали. В этот момент я почувствовала перемену в себе. Все мое детство, да и уже в сознательном возрасте даже, многие вопросы, как общие для семьи, так и отдельных ее членов, всегда решала мама. Не было даже необходимости просить ее - если она видела проблему, то начинала искать выход. Это позволяло мне чувствовать себя с ней ребенком в каком-то смысле. Хотя я не стремилась оставаться навечно таким ребенком, но сам факт того, что если страшно, плохо, то всегда она поддержит, поможет, сделает то, что тебе сейчас страшно или неловко делать - давал успокоение. Сейчас такое чувство бывает у меня по отношению к мужу. Я знаю, что могу "спрятаться" за ним, и он все решит. Даже в ситуациях, когда я в принципе могу справиться сама, бывает, предпочитаю просить его о том, чтобы он занялся этим вопросом (или просто побыл рядом, чтобы в случае чего обратиться к нему за помощью).
И вот в тот момент я почувствовала, что сейчас именно я должна быть главной. В этом вовсе не было желания избежать необходимости быть в этот момент рядом с сестрой - я бы спокойно могла посидеть рядом с ней, но нужно было, чтобы кто-то держал ситуацию под контролем. Попросила маму побыть с сестрой, а сама подошла к врачу, рассказала про болезнь и непосредственно про события дня. Хирург удивился, чем он может помочь (это и понятно, в общем-то, смотреть бронхи - процедура не из легких, особенно в таком состоянии), спросил, почему не привезли мед. документы, какие были (анализы и пр.). Когда переадресовали вопрос врачу скорой, почему он не сказал взять с собой, тот поспешил ретироваться.
Отправили на рентген. Когда сделали, врач из приемного отделения уже ушел. И снова я почувствовала необходимость действовать. Пошла искать врача, обегала три этажа, направляли из одного места в другое, везде, где он мог быть. Нашла, поговорила, договорилась, что он спустится, когда приедет муж сестры. Ходила узнавала, как можно заказать машину, чтобы отвезти сестру домой. Выясняла, где находится больница, чтобы рассказать, как доехать сюда ее мужу. Вообщем, отпустили нас с миром, не обнаружив серьезных последствий того приступа. Даже на улице побыли все вместе - погода хорошая, теплая. И сестре было приятно очутиться вновь на улице, после стольких месяцев дома.
На следующий день с утра мы снова были с сестрой. Она была по-прежнему жива взглядом и настроем. Даже показала, чтобы мы поделали ей упражнение, которое рекомендовал вчерашний врач. Разговаривали, кормили, ухаживали. И в какой-то момент снова у нее заболело в груди. Все засуетились, а я видела, что глаза у нее стали влажными, дыхание частым и трудным - она плакала. Наверное, слышала или сама понимала, что мы скоро уедем. Но постепенно успокоилась и уснула. Мы даже подумали, что не будем заходить прощаться, чтобы не растревожить ее снова, но муж сказал, что поедет нас провожать, поэтому конечно зашли попрощались.
Уезжала я со спокойной душой - что мы увиделись, пообщались, повидались. Что будет дальше? Кто его знает... Но ее настрой давал надежду, что у нее хватит сил. Я поискала в инете спец. медицинский матрас - у нее затекало тело от лежания на спине, часто просила помассажировать. И я нашла матрас, подобно тому, на котором я в декабре лежала в больнице - на нем можно было не то что день пролежать, не чувствуя неудобства - на нем было даже удобнее на спине лежать, чем на боку. Короче говоря, уезжала я все равно с надеждой - на чудо, на случай, не знаю на что. Если ничего нельзя изменить, и вопрос только в том, как относиться к тому, что уже есть - то лучше выбрать верить, чем отказаться от надежды...