Уважаемые специалисты, помогите, пожалуйста, разобраться в противоречивой информации.
В литературе, описывающей людей с пограничной организацией личности (т.е. лиц с ПРЛ, НРЛ, ИРЛ и рядом других расстройств личности), говорится об использовании ими такого механизма психологической защиты, как проективная идентификация. «Проективная идентификация — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. Заключается в бессознательной попытке одного человека влиять на другого таким образом, чтобы этот другой вёл себя в соответствии с бессознательной фантазией данного человека о внутреннем мире другого.»
Этот механизм по-простому можно объяснить как принуждение других людей своими действиями к определенным нужным пограничнику реакциям. При этом не только в приведённом выше определении, но и практически везде делается упор на БЕССОЗНАТЕЛЬНОСТЬ данных принуждающих действий.
Однако примеры из спецлитературы (в частности, О.Кернберга) не дают хоть сколько-нибудь чёткого понимания, где же в их действиях проявляется именно бессознательность.
Читая специалистов, невозможно найти примеры, где бы действия пациентов, объясняемые проективной идентификацией, не осознавались бы ими как агрессивные или неприятные для терапевта.
1. Отто Ф. Кернберг. Агрессия при расстройствах личности и перверсиях.
«Г-жа Л., около тридцати лет, незамужняя, в отличие от г-жи К., страдала от нарциссического расстройства личности с явно пограничным функционированием. У нее наблюдались периодические глубокие депрессивные эпизоды и суицидальные импульсы, которые уже привели к нескольким госпитализациям. Только что выписавшись из больницы, где я работал с ней стационарно, она продолжила психоаналитическую терапию со мной три раза в неделю. Г-жа Л. была внешне привлекательной, хотя персонал больницы считал ее холодной, надменной и дистантной. Она колебалась между периодами, когда грандиозно и обесценивающе отвергала всех, кто пытался ей помочь, и периодами переживания чувства ничтожности и глубокого отчаяния.
У нее была длинная история хаотических отношений с мужчинами. Она увлекалась мужчинами, которыми восхищалась и которых считала недоступными, но ко всякому мужчине, проявляющему к ней интерес, она относилась с презрением. Она считала себя “свободной духом”, без каких-либо сексуальных ограничений; откровенно выражала свои сексуальные желания и потребности и поддерживала одновременные отношения с несколькими мужчинами.
Ее доминантная, контролирующая и назойливая мать, происходившая из бедной семьи, использовала свою очень привлекательную дочь с самого раннего ее детства как источник удовлетворения для себя и (как это казалось пациентке) не интересовалась ее внутренней жизнью, кроме тех случаев, когда это могло отразиться на ней как матери. Отец был преуспевающим бизнесменом, которого пациентка описывала как очень привлекательного и сексуально неразборчивого. Он скоропостижно умер от болезни, когда г-жа Л. была подростком. Из-за своих интенсивных занятий бизнесом и многочисленных романов он был практически недоступен для дочери.
Г-жа Л. первоначально попросила меня о лечении, поскольку я был директором больницы. Но как только я стал ее психотерапевтом, ее первоначальное чувство триумфа сменилось сомнениями в том, хочет ли она продолжать лечиться у меня.
Следующий эпизод произошел через несколько недель после ее выписки из больницы. Она должна была возобновить занятия в аспирантуре, но испытывала сильные сомнения, продолжать ли терапию со мной в “маленьком городке”, где мы жили; это, говорила она, полностью подрывает ее мотивацию и интересы, поскольку городок ужасен, провинциален, скучен, там ужасный климат. Сан-Франциско и Нью-Йорк — “два единственных города в стране, где можно жить”, и поэтому у нее возникает вопрос о непрочности моей профессиональной репутации, что выражается, с ее точки зрения, в том, что я остаюсь в таком маленьком городке.
Она пришла на сеанс, о котором я собираюсь рассказать, элегантно одетая. Она поведала мне о своем бывшем друге, ныне известном адвокате в Сан-Франциско, который приглашает ее жить с ним, и она серьезно обдумывает это приглашение. Г-жа Л. продолжала, рассказывая, как смешон и непривлекателен в постели ее нынешний любовник; она думает, что бросит его. Он мил, но в нем нет тонкости и рафинированности, он сексуально неопытен и бедно одет. Затем она сказала, что мать спрашивала ее после первой встречи со мной, не будет ли для г-жи Л. больше пользы, если она найдет более энергичного и твердого терапевта: я произвел на ее мать впечатление дружелюбного, но скромного и неуверенного в себе человека.
Я спросил, какие у нее есть мысли относительно комментариев ее матери, и она сказала, что ее мать очень нарушенная женщина, но одновременно очень умная и восприимчивая. Затем она, извиняясь, улыбнулась и сказала, что не хочет задевать мои чувства, но я действительно одет провинциально, и мне недостает спокойной, но твердой уверенности в себе, которую она так любит в мужчинах. Она также сказала, что, хотя я и дружелюбен, мне не хватает интеллектуальной глубины. Она выразила озабоченность, смогу ли я выносить ее искренность со мной. Она говорила в достаточно дружелюбном тоне, и мне потребовалось несколько минут, чтобы уловить нотки снисходительности, которые звучали в этом дружелюбии.»
В этом примере пациентка вполне осознаёт, что её слова будут неприятны терапевту, но всё же говорит их ("она, извиняясь, улыбнулась и сказала, что не хочет задевать мои чувства, но..."). В чём же тут бессознательность?
2. Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе.
«Когда вы имеете дело с пациентом, абсолютно уверенным в “истинности” ваших чувств, с его неустанной борьбой за то, чтобы вы почувствовали именно это, — нужна ясная голова и железная самодисциплина для того, чтобы выдержать подобный эмоциональный напор.»
В данном примере говорится про "неустанную борьбу", т.е. пациент раз за разом сталкивается с тем, что терапевт не испытывает закладываемые в него чувства, но пациент продолжает упорно их добиваться.
Неужели, делая это раз за разом с такой настойчивостью, он не осознаёт, чего именно он добивается?
3. Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе
«Пациент А (несколько извиняющимся тоном):
– Я знаю, что у меня нет причин считать, что вы меня осуждаете, но я все равно так думаю и ничего не могу с этим поделать.
Пациент В (обвинительным тоном):
– Вы, психиатры паршивые, все любите вот так сидеть в кресле и судить людей, но мне плевать, что вы там думаете!
…
…Терапевту легко симпатизировать пациенту А. Между ними должен быстро сформироваться рабочий альянс. С пациентом В терапевт столь же быстро начнет ощущать себя именно таким, каким тот его воспринимает: равнодушным, осуждающим и не собирающимся тратить энергию, необходимую для того, чтобы попытаться проявить заботу об этом пациенте.»
Посмотрите на слова Пациента В – что же в них бессознательного?
Понятно, что он хочет защитить себя от осуждения и осознаёт это. Возможно, он не осознаёт, что давит на терапевта с целью убедиться в верности своих представлений, но любому взрослому человеку должно быть очевидно, что если он начинает общение с незнакомцем с грубости, то едва ли его визави будет к нему расположен. Таким образом, даже на сознательном уровне он ожидает пусть и не 100%-ного попадания, но достаточно близкие к своим убеждениям реакции терапевта.
И вот возникают вопросы:
Когда авторы говорят о бессознательности действий пограничника, мы хотим понять, что это означает. Означает ли это, что он не чувствует удовлетворения при достижении успеха? Или это означает, что удовлетворение он чувствует, но его удовлетворённость не рационализируется, а просто остаётся неким приятным чувством или хотя бы чувством облегчения? Если он испытывает ощущение удовлетворения, означает ли это, что он не запоминает способ его достижения, и в дальнейшем каждый раз действует спонтанно, как впервые? Поясните, пожалуйста, что же всё-таки подразумевается под бессознательностью в данном случае, т.к., повторюсь, из сопоставления теории и приведённых примеров это абсолютно не понятно.
При попытках разобраться самостоятельно, ощущение запутанности лишь усиливается. Так, при изучении вопроса формирования бессознательного мы сталкиваемся с объяснением, что оно является результатом такого механизма психологической защиты, как вытеснение. Однако в описании лиц с пограничной организацией говорится, что как раз-таки их психика ВМЕСТО вытеснения использует расщепление. То есть, согласно элементарной логике, получается, что пограничные личности вообще не могут иметь бессознательных мотивов (за исключением автоматических действий, естественно), так как все неприемлемое у них не вытесняется в бессознательное, а либо обесценивается, либо перекладывается на кого-то другого.
Так как же всё-таки разграничить сознательные и бессознательные действия у пограничных личностей?
психологический форум, психологическая помощь на портале, помощь психолога онлайн
