Я лишь приведу примеры — некоторые из них уже публиковались в моей книге «Золушка и ее сестры-людоедки...» (198
. Это — греческие песни, новоэллинистические сказки и легенды, а также мифы древней Греции. И в заключение предложу вам «новое прочтение» хорошо всем известной истории царя Эдипа.
Случай № 5
«Демотики» — это старинные деревенские песни, которые в Греции поют и сегодня.
Одну из таких песен, отличающуюся весьма игривым сюжетом, знают с незапамятных пор. В нескольких деревнях ее поют и под нее танцуют на всех праздниках. До самого последнего времени ее запрещали записывать на пластинки.
Случай № 6
Следующая песня представляется мне еще более интересной, потому что в ней говорится и о последствиях, которые может вызвать инцест. Вот ее интрига.
Одна монахиня, несмотря на свое затворничество, родила сына, и он вырос очень красивым и гордым парнем. Вся деревня и весь край любуются его красотой. А собственная мать возжелала его и решила взять в мужья. Но как сказать ему об этом, как признаться?
— Приди ко мне, мой сын!
Давай вместе предадимся ночным утехам!
— Замолчи, мать! Замолчи! И больше — ни слова!
Не то Бог у слышит тебя -
И тогда три года не будет дождя
И ничто не будет расти на черной земле!
Песня предостерегает, какую страшную кару и чуть ли не космическую катастрофу может повлечь за собой инцест. Что же до самой ситуации, в которой мать уговаривает сына совершить инцест, то она почти банальна; эта ситуация присутствует во многих греческих песнях, за исключением, как ни странно, района Мани.
Случай № 7
Ну, а эта песня приобщает нас совсем к другим проблемам. Несколько версий этой песни записаны в Греции и на Кипре. Вот о чем в ней поется.
На протяжении четырнадцати лет мать спит со своим женатым сыном. И она усиленно подбивает сына убить его жену, которая в конце концов обо всем догадывается. Сын не хочет убивать жену и пытается убедить ее спрятаться у своих родителей. Но слишком поздно. В отсутствие сына мать убивает сноху и из тела жертвы готовит для сына изысканное блюдо.
Сын возвращается домой и начинает есть это блюдо, приготовленное из тела его жены. Но тут вдруг «тарелка заговорила, вилка заговорила, плоть заговорила». Тогда сын достает кинжал и со словами: «Пусть заплачет не только мать моей супруги, но и моя мать!» — пронзает себе сердце.
В этой песне оживает ситуация семейного каннибализма, когда сам едок не ведает, кого он ест. А прототипом для нее послужил античный мифоб Атрее, который, чтобы отомстить брату и сопернику за осквернение своего супружеского ложа, приглашает его на пир и подает ему угощение, приготовленное из мяса его зарезанных детей.
Случай № 8
На сей раз перед нами легенда новоэллинистического периода, XIX-го столетия, записанная выдающимся фольклористом Николаосом Политисом.
Один король женится на принцессе, и у них рождается двое сыновей. Прошло время, и король пожелал взять в жены еще и младшую сестру своей жены. Он инкогнито просит ее руки у тестя и получает согласие на брак. Заполучив в жены младшую сестру своей супруги, он прячет ее в погребе, чтобы скрыть новый брак. Однако в конце концов первая жена узнает о существовании второй. И тогда сестры объединяются, чтобы отомстить королю: они убивают своих детей, рожденных от общего мужа. Среди них: собственные дети каждой жены, их племянники и одновременно пасынки, то есть дети сестры. Затем они зажаривают их мясо и подают королю-двоеженцу, приговаривая при этом: «Ешь, ешь! Это мясо так же хорошо, как твоя собственная плоть!» Но король, которого «просвещает Бог», разгадывает их коварный замысел и отказывается от «обеда Атрея», а затем расправляется со своими женами. В финале все персонажи превращаются в птиц.
В другом варианте этой легенды, также записанной в прошлом веке, король тоже влюбляется в младшую сестру своей жены и насилует ее. После этого он заточает ее в темницу. Затем следует целый ряд событий, но самое важное происходит в эпилоге. Старшая сестра убивает сына, которого она родила от короля, зажаривает его печень и подает на обед отцу ребенка. Но тут в тарелке «заговорила печень, заговорила вилка», и король все понимает. Он хочет убить жену-детоубийцу, но не успевает совершить возмездие, так как все герои превращаются в птиц, как и в первом варианте этой легенды.
В этих историях оживает ситуация из случая № 1: инцест второго типа, когда две сестры делят одного мужчину, или «тайное двоеженство» с двумя сестрами. Но в этих сказках женщины, которые по вине мужчины — их общего сексуального партнера — становятся участницами кровосмешения, пытаются отплатить ему той же монетой. То есть заставить его неведомо для себя переступить запрет на смешение
крови, но другим образом: вынудив его съесть часть самого себя — своего ребенка или своих детей. (Помните:
«Ешь, ешь! Это мясо хорошо, как твоя собственная плоть!») Что же касается «обеда Атрея», то он не состоялся в обоих случаях. Быть может, потому, что месть — это блюдо, которое в более поздние времена предпочитают есть холодным — в отличие от античности.
Тем не менее связь с античностью здесь совершенно очевидна. Скорее всего, только что изложенные мною сказки — это более поздние варианты легенд, известных со времен классической Греции, а может быть, и раньше. И в качестве случая №9 я приведу две античные версии легенд, которые пережили тысячелетия.
Случай №9
Одна из них — это история Филомелы и ее сестры Прокны. Прокна была выдана замуж за фракийского царя Терся, а тот влюбился в ее сестру Филомелу. Спрятав от всех жену Прокну, Терей внушил Филоме-ле, что ее сестра мертва, и женился на Филомеле. Однако затем он отрезал ей язык и тоже заточил ее, как и свою первую жену. Прокна сумела вырваться из заточения и разыскала сестру. А чтобы отомстить мужу, убила их общего сына Итиса и его мясом накормила неверного Терея. Узнав страшную истину, Терей бросился в погоню за сбежавшими сестрами. Но боги сжалились над ними и превратили их в птиц.
Во втором мифе, повествующем об Аэдоне и ее муже, схожий сюжет: муж тоже насилует сестру супруги, а та, чтобы отомстить, закалывает своего сына Итила.
В обеих историях жены угощают мужей блюдом, приготовленным из их собственных сыновей, и ничто не мешает этому каннибальскому пиру: и тот, и другой отец съедает сына, не оставив ни крошки. И как водится, все затем дружно превращаются в птиц.
Однако есть и любопытный нюанс: в древних версиях акцент делается на преступлении и наказании отца и мужа, изнасиловавшего сестру своей жены, а в более поздних вариантах акцент переносится на женщину-детоубийцу, которая осуждается как «плохая мать».
Как бы то ни было, но перед нами всегда и неизменно схожая ситуация: один мужчина спит с двумя сестрами, то есть налицо инцест второго типа; и каждый раз эта ситуация логически завершается тем, что отец в буквальном смысле слова потребляет, то есть вбирает в себя своего сына. Это тем более показательно, что в разной степени и в зависимости от времени и места, но в континентальной Греции всегда превалировала значимость родства по мужской линии. И среди мифологических персонажей мне известна только одна женщина, съедающая своего ребенка, да и то в состоянии помешательства. Можно также заметить, что в мифах и более поздних легендах отцы крайне редко съедают своих дочерей, а вот сыновей — то есть свои почти полные тождества — съедают довольно часто. А убивают и готовят из них угощение чаше всего их матери, за исключением хорошо известной истории семейства Атридов.
Однако прежде чем перейти к знаменитому архетипу «обеда Атрея», о котором я уже говорила, оплачем бедную Гарпалику — и это будет мой десятый случай.
Сообщение от Герда
Каким боком клятва врача к праву обычного предпринимателя не выполнять какую-то "неудобную" категорию заказов? Или вы из тех, кто будет спрашивать победитовое сверло на 50 в продуктовом магазине? 
-у инцестирующих