... Примерно до одиннадцати лет Билли, как всякий нормальный мальчишка, рос шкодливым сорванцом. В классе рядовой муниципальной школы он слыл бестолковым кривлякой. Успеваемость никак не соответствовала гипотетическим талантам ребёнка. Ему не приходило в голову брать пример с образцовой старшей сестры Кирсти. Не помогал даже такой безотказный, проверенный многими поколениями, метод воспитания, как метод финансового поощрения успеваемости (и братик, и сестрёнка могли рассчитывать на 25 центов за каждую положительную оценку). Сложившаяся ситуация никак не могла устроить уважаемое в Сиэтле семейство Гейтсов, гордившееся своими традициями и корнями (прадед - член парламента Штата и мэр Сиэтла, дед - вице-президент Национального Банка, отец - видный адвокат, мать - в те годы, школьный педагог). Родители испробовали все средства воздействия, принятые в американском демократическом обществе. Мальчика сурово наказывали (отец предпочитал ремню подтяжки), заставляли читать классическую литературу, таскали на семейные пикники и в церковь по уик-эндам. Но после того, как из детских уст принародно увещевавший сорванца пастор услышал: "Я способен делать только то, к чему лежит моя душа", родители решили изменить тактику.
Несколькими днями позже мальчик, инстинктивно прижимаясь к матери, вошёл в кабинет психиатра. Доктор оценивающе оглядел ребёнка. Мечущийся за стёклами великоватых очков затравленный взгляд, рука на секунду выныривает из кармана, чтобы ковырнуть в носу обгрызенным ногтем указательного пальца, и снова прячется в своё убежище, что-то там перебирая. При этом никаких попыток спрятаться или убежать. Любознательный такой мальчуган. Симпатичный. Мальчику дядя понравился сразу. Обаятельный, уверенный в себе, он был похож на одного врача из фильма "Обыкновенные люди" (Ordinary People). Царственным жестом он выпроводил Мэри Гейтс из кабинета и остался с Билли наедине... История не сохранила ни имени врача-психиатра, ни описания методики волшебного превращения Билла в Гейтса. Известно лишь, что доктору удалось убедить мальчика в бесперспективности боёв с родителями. В уютной, почти интимной обстановке, Билл получил первые уроки прикладного конформизма и практического психоанализа. Ему дозволялось листать "взрослые" книжки из библиотеки эскулапа (Фрейд, Юнг, новомодный Берн, а то и "Атлас Человека" с будоражащими картинками) и задавать "взрослые" вопросы. Не знаю, в какую копеечку влетел этот доктор Айболит семейству Гейтсов, но задачу свою он выполнил. За полтора года лечения (общения? внушения?) непоседа Билли превратился во вдумчивого Уильяма Гейтса Третьего. Раз и навсегда. Теперь больше всего на свете его волновала карьера. "Быть банкиром хорошо, а политиком лучше, я б в политики пошёл..." Скорее по инерции, чем по необходимости, мальчик стал читать запоем всё подряд. Он добровольно отказался от мальчишеских забав, заставил себя полюбить экзамены, контрольные работы и прочую шелуху школьных будней. Если и были побочные эффекты от дорогостоящей психотерапии, то родители не придавали этому особого значения. Зато злокозненные одноклассники сразу уловили перемены, случившиеся в настроениях Билли, который теперь был готов часами просиживать в девчоночьих компаниях и играть в их дурацкие игры. После школы он всё чаще возился с сёстрами, старшей Кирсти и крошкой Либби. "Gay! Girlish Gates!" Билли не реагировал на выпады сверстников, похоже уже тогда он решил, что ему уготовано великое поприще. Уроки доктора не прошли даром, мальчик не стал никому ничего доказывать, он просто попросился в другую школу. Школа должна была быть дорогой, частной, элитарной и перспективной. На семейном совете выбор пал на знаменитую физико-математическую "лейку" - частную школу Лейксайд. Попасть именно в эту школу было непросто для кого угодно, только не для одного из Гейтсов. "Свою первую программу я написал в 13 лет - для игры в крестики-нолики"