Какого характера коррекция мне нужна?
Горе от страха
Открылась калитка, я испуганный со слезами вбежал в подворье. Я бежал к матери, которой с этого момента предстояло четверть века нести на своих плечах тяжкий груз опеки надо мной. Вдалеке слышался утихающий гул двигателя машины, испуг которого с ее слов явился причиной появления у меня неврастенического состояния. “Вот смотри. Он у тебя испуганный”, - услышала мать. От роду мне было два года и семь месяцев, абсолютно не помню каким был до этого происшествия, и после него. Со слов матери, с этого момента я изменился в худшую сторону. Но я себя помню с того момента, как стоял в раздевалке и, показывая четыре пальца, отвечал сколько мне лет.
В моем раннем детстве, матери от членов общества поступали на меня жалобы, потому что я на почве гнева делал окружающим неприятности, как следствие маме предъявляли из-за этого претензии. Чуть позже, на почве отставания в развитии личности, отсутствия воли и вялости, возникали конфликтные ситуации со сверстниками, которые я не всегда мог сам решать, а просил помощи матери. Мать пыталась воспитать с меня храбреца, привлекала к спорту и мужским интересам, но у нее ничего не получилось.
За месяц до семилетия у меня произошел тяжелый конфликт со сверстником, после чего я согласился на изоляцию от дворового общения. С этого момента я прям прилип к матери и ее подругам, со сверстниками даже уже в детском саде не общался. Помню, как каждый день на вечерней прогулке я смотрел на ворота и только ждал, когда за мной приедет мать. Эта ситуация повторилась в лагере спустя четыре года, когда я каждый день смотрел на ворота и ждал приезда матери, где также были конфликты с другими детьми. Значит делаю вывод, что гиперопеки я требовал у матери сам. Мама, являясь человеком мягко характерным, нехотя согласилась со мной нянчиться. Преимущественно она являлась единственным человеком в моем круге общения, единственная меня терпела. Большую часть жизни я находился с матерью, из-за чего у нее исчез круг общения. Со слов матери я просто требовал гиперопеки, а обстоятельства в которые я попадал, вынуждали ее оказывать для сохранения моего здоровья и жизни.
В шестилетнем возрасте мать мною очень огорчилась. Ей было абсолютно не понятно, как я буду жить после ее смерти, и она спросила меня об этом. В ответ я сообщил, что в таком случае никогда не выйду с комнаты, буду в ней сидеть, пока не умру с голоду. Я абсолютно не задумывался о своем будущем, наверное считая, что буду вечным ребенком. Никаких планов и задач я перед собой не ставил, никаких увлечений не имел.
Я с матерью сидел в кабинете со школьным психологом. Она мне показывала какие-то картинки, задавала вопросы. По результатам этого теста было решено направить меня пнд, потому что по мнению психолога к началу посещения школы я был не готов. Пнд я посещал вместе с мамой, которая участвовала во всех разговорах с врачами. Я вслушивался в разговоры, но не понимал, что от меня требуется. Через разные инстанции мать добилась, чтобы я мог посещать обычную школу. Не знаю как ей это удалось, но я все таки начал посещать первый класс обычной школы, только с двухлетним опозданием. До этого я уже два года находился под опекой матери, не посещал детский сад, а ходил с ней к нему постоянно вечером забирать младшего брата. Затем мы отдыхали рядом на стадионе, где мать со временем имела круг общения. Мама общалась с женщинами, а я сидел рядом, пытался вслушаться в разговор. Когда меня прогоняли, а сам бродил в стороне от других детей или рылся в песочнице. Единожды компания сверстников с меня насмехалась, потому что я не знал таблицы умножения. Признаюсь, что я действительно постоянно отставал в развитии от своих сверстников, совершал вещи не свойственны моему возрасту. В шесть лет были претензии из-за того, что я ездил на трехколесном велосипеде, в одиннадцать – из-за того, что я учился в третьем классе. Сам чувствовал, что мои интересы были не свойственны моим сверстникам, но мне это нравилось, я развлекал себя сам.
В подростковом возрасте ничего не произошло, я даже не задумывался поменять свое поведение. Я все продолжал заниматься учебой, терпеть непонимания со стороны окружающих. Но все же в это время я заинтересовался оригами, флористикой, чтением книг о путешествиях и сокровищах. От матери слышал о том, что я не хочу взрослеть.
После успешного окончания школы я поступил в университет. Уже не было того контроля со стороны учителей, было меньше учебных часов. Я был в замешательстве, потому что у меня появилось лишнее время, которое не знал чем заполнить. Здесь я впервые проявил инициативу интеграции с обществом, но получил отторжение. Это у меня вызвало гнев и скрытую агрессию. Слышал о себе, что хочу к себе привлечь внимание. В принципе сейчас причина отторжения мне стала понятна, потому что мне людей нечем заинтересовать. Кроме того я не в состоянии защитить себя в случае конфликта, а могу только рассчитывать на нисхождение. Но такое решение не является безопасным.
Начал вымышленный конфликт с обществом, который был основан на гипотезе о том, что с раннего детства я был голодранцем и именно из-за этого со мной не хотели общаться. Но чтобы это исправить мне нужно было устроиться на работу, даже для того, чтобы тратить лишнее время. Проблема заключалась в том, что я был в очень ужасном состоянии, абсолютно не автономный и наивный. Впервые я начал работать когда мне исполнилось восемнадцать лет, и то благодаря помощи мама. Но тогда я в коллективе не прижился, а теперь будучи студентом мне было крайне тяжело устроится на работу. К тому же у меня образовалась ненависть к людям, я не хотел с ними взаимодействовать, был склонен к изоляционизму. В итоге на протяжении четырех лет обучения я подбирал работы без коллектива. Мне удалось поработать на курьером, штукатуром, рабочим при котельне, подсобником, расклейщиком объявлений, сторожем, на раздаче листовок. Ощущал от этого игривость, иллюзорность своего личного идеального мира, а обычная жизнь прошла мимо меня.
После окончания учебы стало еще хуже, я очутился полностью изолированным от общества, после чего усилилась социофобия. Коллектив забирает у меня все силы и энергию. Кроме того, когда я начинаю делать какое-нибудь действие, то во время его выполнения желаю, чтобы оно побыстрее закончилось. Мое внимание концентрируется только на том, чтобы действие побыстрее закончилось, а не на качестве его выполнения. Не знаю, но предполагаю то, чтобы начать такую либо деятельность нужно на ней сконцентрировать внимание, а с этим у меня проблемы. Крайне тяжело рассчитать время на выполнение задачи, конечно невозможно спланировать выполнение распорядка дня. Работа забирает столько энергии, что не остается времени на личностное развитие. Я могу через силу делать что-то, но интерес пропадает. Не интересное дело мне приходится делать с раздражительностью и явной не нужной спешкой. Мыслю об том, лишь бы это дело поскорее закончилось. В рабочей ситуации мне не остается времени на зазубривания информации ввиду большого информационного потока. Из-за этого я не начал свою профессиональную деятельность.
Простые действия для меня выполнимы, но когда мне приходится выполнять действие, которое включает несколько задач, то теряю интерес из-за рассеянности внимания.
Во время умственной деятельности за столом, настолько не могу сконцентрироваться, ощущаю тяжесть в конечностях, руки вонзаются в стол, а спина горбатится. Еще со времен школы обучение вызывало самобичевание, обдирание и обрисование пастой кутикул ногтей, но тогда у меня я должен был хорошо учится ради мамы, которая поверила в меня и в семь лет не сдала в интернат для умственно отсталых. Но все же, как весь цикл обучения окончился, моя жизнь стала пустая, больше не было никакого приятного занятия для моей души.
Спустя восемь месяцев после окончания учебы я впервые в сознательной жизни обратился за психиатрической помощью. Затем надо мной взяли шефство протестанты, без которых я однозначно госпитализировался в пнд, как планировал изначально.
По физическому строению мое тело не гибкое, при стрессе присутствует дребезжание пальцев, вздутие кишечника, потение спины и конечностей. На мои изъяны люди концентрируют излишнее внимание, что вызывает острую социофобию. Я могу согласиться, что у меня умственная отсталость или шизофрения, но только мужская часть коллектива требует вести половую жизнь, что при психических изъянах делать нельзя.
От коллектива неприличные шутки и предложения насчет моей интимной жизни. Конечно, так понижается моя самооценка. Тем более, если я не могу защитить себя словестно и физически, тогда и не в состоянии защитить семью. Я сам являюсь беззащитным от аномальных психо-социальных ситуаций, то есть пребываю в качестве объекта дискриминации и преследования. Часто напряженные ситуации на работе, не имею здоровых безопасных опытов социальных навыков.
Я не могу взаимодействовать с другими членами общества, не нашел свое место в социуме. Причина заключается в том, что неврастеники не приятны обществу, к тому же я не несу никакой личностной ценности.
Сам этот факт постоянно вызывает у меня ярость, особенно ее вызывает пристальный контроль со стороны общества к моей персоне. Это вызывает у меня сутулость плечей, скованность, вялость движений, потухший, избегающий контакта взгляд, неуклюжую походку, излишнюю задумчивость. Это меня виделяет с толпы. Видно, что человек не способен защитить себя. Видно что страдаю от одиночества.
Когда столкнулся с первыми неудачами по отстаиванию своего мнения, захотел жить в идеальном обществе. Я всегда пытаюсь понять, как люди могут взаимодействовать между собой, но на сегодняшний день мне известно, что для этого нужна более быстрая реакция нежели у меня и концентрация внимания, наличие развитой эмоционально-волевой сферы. Людям свойственно запоминать информацию без зазубривания с гораздо меньшими временными затратами. Также мне свойственно попадать в неприятные и опасные ситуации, что в конечном итоге привело меня к желанию самоизоляции.
психологический форум, психологическая помощь на портале, помощь психолога онлайн
Сообщение от Птичка Тари
